«Наследники». Премьера спектакля под призмой Владимира Машкова

1 и 2 июня в Московском театре Олега Табакова  состоялась громкая театральная премьера спектакля «Наследники».

Вечный вопрос взаимоотношения отцов и детей в авторской инсценировке  О. Антонова по мотивам пьесы С. Найденова  «ДЕТИ ВАНЮШИНА» приобрело новое прочтение и воплощение на подмостках «Табакерки».

Как рассказал О. Антонов, создатели спектакля ставили перед собой задачу сделать пьесу современной по языку и убрали «архаику, связанную  с бытом купеческим, с теми вещами, с которыми сегодняшний зритель мало знаком».

При входе в театр зритель погружается в иной мир, «зазеркалье». Словно сказочная страна Шангри-Ла, зеркальное пространство перемещает в  завораживающее и даже в некотором смысле мистическое место, обнажающее потаенные уголки внутреннего мира каждого зрителя. Впечатляюще выглядит фотоподборка материалов из спектаклей, кинофильмов, на которых изображен художественный руководитель театра Владимир Львович Машков.

Спектакль начинается с достоверно воссозданного интерьера особняка той эпохи Александра Ванюшина.

При подготовке декораций создатели спектакля вдохновились усадьбой С. М. Рукавишникова — архитектурным ансамблем в историческом центре Нижнего Новгорода, построенного в период эклектики в 1875—1877 годах. Автором проекта здания является московский архитектор П. С. Бойцов.

Начало предопределяет весь ход раскрывающегося перед зрителями сюжета. Главный персонаж Александр Ванюшин с сердечным приступом и гипертензией, и обеспокоенный здоровьем героя врач, призывающий отправиться в больницу. Главный герой далеко не молод, он болен, ему пора бы уже и остановиться. Пришло время постепенно отходить от дел, подумать о бренном, и о будущем наследнике.

Александр Егорович проводит много времени в трудах,  заботясь о благосостоянии семьи, домочадцев и шестерых детей. Служение золотому тельцу и вечная гонка дали свои плоды — отсутствие взаимопонимания и какого-либо диалога с наследниками.

А было ли оно, взаимопонимание? «Вы рождали нас и отправляли наверх. Редко мы спускались к вам вниз, если не хотелось пить и есть, а вы поднимались к нам только тогда, когда находили необходимым ругать нас и бить. И вот мы выросли, мы сошли сверху уже взрослыми людьми со своими вкусами, желаниями и требованиями; и вы не узнаете нас; вы спрашиваете — откуда мы такие? Как, должно быть, тяжело вам!», – реплика Алексея, как крик души, отражающая устои этого дома.

Каждый из отпрысков эгоцентричен, каждый уверен в своей правоте, что именно его точка зрения имеет право на существование. Каждый из них задыхается в родительском доме с патриархальными  устоями. В этом доме слова отца – это догма. Но тем не менее, мало кто спешит по настоящему покинуть отцовский кров. Жадность, расчетливость, надменность, перемешанная с глубинными обидами, которые дали прочные,  крепкие корни терзают их внутри. Взять ту же Клавдию, рожденную горбуньей, обида съедает её изнутри. Боль настолько сильно сливается со злобой, что плотной пеленой затмила ей глаза.  Или Людмила, разыгравшаяся драму, в отместку за причиненную ей обиду – ей дали маленькое приданое.

Две самые большие надежды Ванюшина – его сыновья.

Старший Константин, надменный, эгоцентричный, не остановится ни перед чем в достижении своих целей, ради выгодного брака он бросает мать своего ребёнка. Мещане – его характеристика родственников в отеческом доме.

Ещё пока юный и ветреный Алексей, с барскими замашками и абсолютным отсутствием какой либо ответственности.

Пока ещё совсем юные две дочки и такая преданная мамаша, супруга Ванюшина.

Конечно же, и сам Ванюшин, крепкий, с непоколебимыми устоями. Зритель проникается его эмоциями, от момента осознания ужаса происходящего до переоценки ценностей и раскаяния.

Владимир Машков: «Спектакль настолько современен, что удивляешься. Появились телевизоры, самолеты, компьютер, а человек остался таким же: иногда глупым, невидящим, злым, влюбленным, безумным.

Мне кажется, что тема наследников имеет огромное значение, особенно сейчас, в Год семьи. Я уверен, что каждый человек думает о том, кто же придет после него. Побывав на нашем спектакле, зритель должен сказать: «У меня, наверное, всё не так и плохо, пойду-ка я с детьми поговорю. Не упустить бы их, а то я за деньгами бегу и думаю, что дети проживут и сами по себе».

Спектакль актуален и на сегодняшний день, темы затрагиваемые в нем также остры и болезненны. Каждый может увидеть себя в каждом из героев. Все хитросплетения и спектр переживаемых чувств, до боли знакомы каждому зрителю. Спектакль идёт на острие чувств, он накален до предела яркой и харизматичной игрой актёров.

«Пока мы живы, можно всё исправить, всё осознать, раскаяться, простить!» — наверное это самый главный посыл предстоящего пред зрителями действа.

Яна Сексте: «Слёзы возникают у зрителя, потому что то, что происходит в этой семье — страшно. Кажется, что эта боль достигла своего апофеоза, но в следующую секунду происходит что-то еще более страшное. А смех, к сожалению, идёт от узнавания того, что происходит в жизни зрителей, потому что это про каждого. Смех – это защитная реакция, я думаю».

Автор текста: Тамара Мирзакуатова.

Фото: пресс-служба театра.